И лишь спустя несколько минут опытный маг начал ощущать, что что-то идет не так. Опьянение, настоящее, а не та привычная уже игра, которую он привык демонстрировать публике, навалилось резко, мощно и быстро. Седьмым океанским валом накрыло не ожидавшего подобного подвоха аристократа, и никакие судорожные, поспешные попытки при помощи чар привести себя в порядок попросту не помогли. Мысли чародея путались, каналы маны работали вразнобой, аура шла мелкой рябью, а знакомые, вбитые практически на подкорку чары для экстренных случаев — вроде отравления, которому как раз и подвергся Романов — сбоили и путались, не уходя дальше самых начальных тактов…
Что бы за наркотик не применили против чародея, но одно признать следовало — он был на редкость эффективен. Дальнейший вечер посол помнил весьма смутными урывками — вот он что-то орет незнакомому немецкому аристократу, хватает того за грудки и трясет… Затем, в следующей вспышке озарения, он стоит, запрыгнув на какой-то столик, а толпа вокруг смеется. После — под ним стонет незнакомая девка, явно одна из девиц дома терпимости… А ещё позже он, пьяный, в одних штанах, устраивает безобразную драку — и оказывается нещадно избит. Так нещадно, что его в какой-то момент просто забивали, как захудалую дворнягу, ногами и плетьми.
Это был позор. Это был жирный, окончательный крест на репутации чародея, крест на его карьере дипломата и невероятный позор — представитель Императорского Рода Российской Империи, посол в другой Великой Державе, напился, как деревенский конюх, приставал к людям, орал матом, оскорбляя Рейх в целом и Кайзера в частности, ввязался в пьяную драку — и при этом был, как последний крепостной, избит и отхлестан.
И всё это немедленно попало в газеты. Со всеми животрепещущими подробностями — как реальными, так и мнимыми. Скандал вышел страшный, и чародей сейчас лишь ждал, когда приедет кто-то ему на смену. Даже аудиенции у Кайзера, с целью вручить ему ноту протеста от имени Российской Империи по поводу затеянного им сегодня, Сергею Викторовичу не удалось — в довольно жесткой форме послу было указано, что принимать прилюдно оскорбившего правителя Рейха чародея никто не намерен. И вообще пусть радуется, что Кайзер чтит законы и дипломатическую неприкосновенность — иначе за подобные оскорбления зарвавшегося Старшего Магистра ждала бы мучительная казнь. Самое же поганое тут было то, что в данном случае, учитывая публичные оскорбления, Кайзер был полностью в своём праве…
Ввязываться в перепалку с парой насмехающихся коллег по цеху Романов не стал, посчитав сие ниже своего достоинства. Как не пытался до того пытаться объясниться, требовать публичного и официального расследования и вообще как-либо обелять обелять свою уничтоженную репутацию. Ибо понимал, как никто другой — подобное лишь усугубит и без того трудное положение. К сожалению, у репутации весельчака и пьяницы, столь удобной во многих других случаях, был и существенный минус — данный инцидент прекрасно укладывался в образ, который выстроил Романов. Ну а что? Любитель заложить за воротник просто не рассчитал силы и перебрал со своим любимым пойлом. Такое частенько, знаете ли, бывает с алкоголиками…
И потому он мог лишь мрачно молчать. Молчать, осознавая, что теперь, из-за его оплошности, Кайзер перед всем миром сумеет выставить русского Императора подлецом, что даже не потрудился выразить протест и не попробовал спасти жизни подданных, что верой и правдой сражались за него. Заменить посла — процедура не столь уж и быстрое. Получить агреман от принимающей стороны, договориться о безопасном коридоре и времени, что бы тот сумел прибыть в целости через линию фронта или дожидаться, пока он обходными путями прибудет на новое место службы, официально принять дела у предшественника… Всё это было невозможно успеть за те три дня, что прошли с момента досадного инцидента. И потому сейчас мрачный, как грозовая туча, Старший Магистр глядел на измученных, истерзанных пленников, ожидающих казни.
Кайзер с небольшой свитой, состоящей из шестерых Магов Заклятий, появился в своей ложе совершенно внезапно. Семеро могущественнейших чародеев попросту телепортировались напрямую в ложу и принялись неспешно рассаживаться — правитель Рейха на импровизированном троне, а его спутники на местах несколько более скромных, но тоже вполне себе комфортных и статусных. По трое с каждой стороны от Кайзера…
При появлении Кайзера все присутствующие встали и отвесили глубокие, почтительные поклоны — всё же, что ни говори, перед ними был правитель одной из Великих Держав. Вильгельм коротко кивнул присутствующим и лишь после этого послы различных держав, военачальники и просто Главы влиятельных Родов, допущенные на помост, вновь заняли свои места.
Внизу, на огромной центральной городской площади, десятки тысяч простых аристократов, горожан и солдат заволновались, закипели, словно море, на разные лады выкрикивая здравицы и восхваления своему правителю. Многие просто громко свистели и бессвязно орали — Вильгельма очень любили именно немцы, являющиеся костяком новообразованной державы. Для них он был не просто очередным правителем — он был тем, кто вернул народу давно уже утраченное чувство национальной гордости и самоуважения. Века прошли с тех пор, как гордые германцы утратили своё прежнее, единое и великое государство — Австрийскую Империю. И до восхождения амбициозного Мага Заклятий на трон они очень долго жили в многочисленных, раздробленных мелких королевствах и княжествах, ведя феодальную грызню меж собой и служа серой зоной, буфером и границей между Западной и Восточной Европой.
Вильгельм подарил людям то, от чего гордым потомкам воинственных германцев было невозможно отказаться — чувство сопричастности к чему-то по-настоящему великому. Он и его чиновники, конкретно те из них, что занимались вопросами пропаганды, не уставали подчеркивать — у нас одна цель! От простого солдата и крестьянина до самого Кайзера — мы разделяем великую мечту! Построить своими руками великое и могущественное государство, способное защитить себя от внешних посягательств, в котором не будет бесконечной грызни феодалов, нелепых и нелогичных законов мелкий князьков, убивающих торговлю своей алчностью, в котором каждому найдется место… Построить и передать детям это своё творение, войти в историю как поколение героев, сокрушить извечных противников и вернуть всё, что было утрачено! Например, тот же Кёнигсберг… К сожалению, с первой попытки у грязных северных варваров с болот отнять его не удалось — но победа будет за нами!
Ну и так далее. И пусть война шла не так хорошо, как Кайзер рассчитывал изначально пусть не вышло победоносного марша и быстрой победы, но Рейх медленно, потихоньку, но побеждал. Заключив союз с османами, при пока ещё тайное поддержке Франции и Британии — снарядами, боевыми артефактами низких рангов, алхимией и прочими ресурсами, столь необходимыми для ведения активной войны. Да и сам Кайзер не прятался за спинами своих подданых — не раз и не два в решающие моменты сражений он лично возглавлял атаку на вражеских высших чародеев…
Остальные, относительно малые народы, вошедшие в Рейх, относились к своему новому правителю значительно сдержаннее — но тем не менее, они его поддерживали. Отмена внутренних границ на территории Германской Империи, единая налоговая политика, внятные законы, которые, к тому же, приходилось соблюдать даже аристократам — и всё это лишь за два года, да ещё и во время активной войны!
Сергею Викторовичу не нравилась эта мысль, однако будучи реалистом и патриотом, он не мог внутренне не признавать, как сильно немецкий Кайзер отличается от его собственного царственного родича, ныне занимающего Императорский трон. Уже ставший очевидным для всех замысел, который многие десятки лет, даже более сотни лелеяли и потихоньку воплощали в жизнь Кайзер и его предки сработал почти идеально, по историческим меркам их государство обрело целостность практически мгновенно… Но даже так — у Рейха было множество внутренних проблем, которые требовалось решать, и активная, затяжная война лишь оттягивала время, силы и ресурсы, так необходимые сейчас для внутреннего укрепления Империи.