— Решил сам подраться? — усмехнулся копейщик. — Так даже лучше.

— Назови своё имя, смертный, — потребовал Агриот.

— Аристарх, — хмыкнул тот, крутанув копьё над головой.

— Не это! — рыкнул Агриот. — Назови Истинное, если тебе хватит смелости!

— Предлагаешь дуэль со ставкой в душу? — удивился его враг. — Так уверен в себе, сохатый?

— Уверен, — распахнул полную зубов пасть в усмешке балрог. — Вопрос лишь в том, уверен ли в себе ты?

— Зачем мне на это соглашаться? — пожал плечами чародей. — Я в любом случае победил. Твои войска сейчас будут разбиты, сильнейшие союзники убиты, а ты сам… Даже если сколько-то продержишься, то позже, совместными силами, мы тебя прикончим. Ты даже убежать не сможе…

Перед Агриотом завис небольшой, в кулак человеческого ребенка серый камень, украшенный лишь одной руной. Если враг перед ним из числа тех, с кем стоит считаться, он поймет, что это за камень, ну а если нет — то значит, это не тот, кто им нужен. Значит, знания о них распространяет кто-то другой… Ибо даже попавший в плен смертный червь не мог рассказать врагу столько, что тот начал давать отпор их силам с такой успешностью, как эти смертные — не только здесь, но и на остальных двух фронтах.

— Камень Руара… — обрадовал балрога своей просвещенностью чародей. — Значит, пленить твою душу или хотя бы просто прикончить тело не выйдет — удрать ты можешь в любой миг… Что ж, это сильно меняет дело, Капитан. Я согласен на дуэль Истинных Имен.

Кончик копья смертного вычертил сложную фигуру прямо в воздухе — и странный, будто бы незавершенный символ начал наливаться силой. Не медля, Агриот кончиком своего клинка сотворил вторую половину символа — и обе половины, соединившись, вспыхнули силой. Словно сам мир обратил на эту парочку внимание — сейчас они оказались в особом, изолированном пространстве, куда не было хода никому. Древнейший способ вызвать на поединок, в котором честность боя гарантировалась самим миром… Среди тех, кто наделен громадной магической мощью, способ известный — но при этом практикуемый крайне редко. Ведь чем сильнее существо, тем больше у него шансов в случае поражения сбежать, тем самым избегнув гибели или плена. Так что его редко, очень редко использовали…

Глупый смертный, подумал Агриот. Сильный, умелый, смелый, даже опасный — но при этом глупый. Ведь даже если Агриот погибнет здесь — он всего лишь вернется обратно в Инферно. Да, ему понадобится немало времени на то, что бы восстановить прежнее тело — но господин поможет своему верному Капитану. Ведь он теперь знает имя главной для них цели в этом мире, главного врага, что распространяет среди смертных ненужные им знания о том, как бороться с Инферно… Тогда как смертный, умерев, отправится в мир иной или на перерождение — неважно куда, главное, в этом мире его уже не будет.

— Агриот, аррион лиар сиэре вхгвазувр… — Истинное Имя демона было, как и принято у ему подобных, длинно и почти не произносимо для человеческого горла. Три минуты ему потребовалось, дабы произнести его…

— Твоя очередь, смертный, — усмехнулся он.

— Пепел, — коротко бросил его враг.

И, к удивлению балрога, это оказалось всё. Впрочем, чему удивляться — Истинное имя не давало власти над людьми и прочими представителями низших рас… Да и для того, что бы его обрести, им требовалось стать кем-то воистину могущественным по меркам своего вида… Постойте. А откуда тогда у этого смертного Истинное Имя⁈ Даже у здешних Магов Заклятий его нет!

— Ваша самоуверенность, отродья Инферно, всегда идёт впереди вас, — довольно усмехнулся смертный. — Что, начал догадываться, да?

— Тебя это всё равно не спасет! — взревел Агриот.

Копьё метнулось на безумной, невозможной скорости, стремясь ужалить демона в уязвимое сочленение — там, где две костяные пластины стыковались, создавая слабое место в его природной броне. Изогнувшееся на тридцать градусов листовидной лезвие должно было войти под броню под углом, и шаровая молния на его кончике явно взорвалась бы прямо в его теле… Откуда враг знает об этой естественной уязвимости⁈ И почему его копье летит под таким углом, что ударный импульс удара грозит достичь одного из трёх сердец балрога⁈ Он знает его анатомию!

Плеть Боли щелкнула, изгибаясь, и в последний момент длинная полоса сжатого, уплотнённого Истинного Пламени, из которой она состояла, отвела вражеское оружие в сторону. С лезвия пролетевшего рядом копья сорвалась длинная, мощная ветвистая молния синяя, окаймленная золотым молния — попади это удар куда надо, и сия атака точно уничтожила бы одно из его сердец!

Всё вокруг вспыхнуло, утопая в чёрном, злом пламени — балрог призвал Огненный Плащ, что выжигал всё на расстоянии трех десятков метров. Могучее, злое чёрное пламя, к настоящему огню не имевшее никакого отношения, уничтожало даже сам воздух, само пространство под его воздействием трещало и искрилось — но смертный успел отступить.

Могучие крылья, распахнувшись за спиной Агриота, сделали быстрый, мощный взмах — и большая часть черного пламени устремилась вперед, к смертному. Агриот был готов к тому, что тот снова увернется, уйдя с линии атаки — и потому Плеть уже делала замах, готовая ударить в направлении движения смертного. Могучие ноги балрога напряглись — после удара плетью сам могучий демон тоже был намерен сорваться вперед, растоптать и добить глупца, решившего потягаться в ближнем бою с ним, Капитаном!

Копьё в руках смертного словно бы прокрутилось, делая вращательное, как бур, движение прямо во время выпада. Незримая волна незнакомых демону чар сорвалась с его оружия, прокладывая настоящий коридор в черной волне. А сам человек рванул вперед, сокращая между ними дистанцию. Взревев, балрог шагнул навстречу…

Меч, копьё и плеть мелькали, сталкиваясь и разлетаясь, разбрасывая искры. К изумлению демона, враг был невероятно хорош в оружном бою — редкое, очень редкое качество для большинства смертных магов…

Изнутри, из самой глубины сущности Капитана поднялась обжигающая, злая волна силы — Истинное Пламя, то, что являлось источником сил и колыбелью, порождающей балрогов, рвалось наружу. Обычные чары не оказали никакого влияния на врага — смертный или уходил от атак, или вовсе их отражал. К тому же сам использовал силу по самому минимуму — лишь для физического усиления и очень редких магических атак…

Копьё в очередной раз рвануло в атаку, безошибочно целясь в одну из немногочисленных уязвимостей на теле могучего демона, но в этот раз балрог не стал защищаться. Плеть Боли обвилась вокруг левой руки смертного, посылая мучительный импульс злой магии — этот врожденный для каждого балрога артефакт не зря носил подобное название… Оружие, подходящее для пыток не меньше, чем для боя, оно не сумело пробить могучий доспех чародея, хоть и прорвало окутывающую его магическую технику из молний, однако импульс чудовищной, невообразимой боли послать сумело — и била эта боль не по физической плоти, а по самой душе…

Лица смертного под шлемом было невидно, да и кричать он не стал — однако всё это не обмануло опытного демона. Аура врага вскипела, отражая всю гамму болезненных ощущений, контроль над поддерживаемыми им чарами усиления и нескольких шаровых молний, что кружили вокруг в ожидании подходящего момента для удара ощутимо ослаб. И если над первым он успел восстановить контроль, то пять могущественных разрядов магического электричества, что были вполне способны тяжело ранить даже его, с треском распались, разбрызгивая целые водопады безобидных уже искорок…

Однако несмотря ни на что, копье врага достигло Агриота, и костяная броня на правой стороне груди лопнула, разлетаясь на мелкие кусочки и обнажая плоть — враг оказался на удивление целеустремлен, и даже боль не смогла заставить его остановиться. Крохотная шаровая на лезвии рассеялась, исчерпав себя на пробитии брони — но лезвие уже погрузилось в жесткую, крепкую будто сталь плоть балрога…

Разряд молний, который прошелся от смертного через копьё к Агриоту, причинил ему боли не меньше, чем тому мигом ранее Плеть Боли. Однако балрог ликовал — несмотря на рану, его замысел удался. Клинок Разрушения уже рушился на голову врага, и никакой зачарованный шлем того спасти был не в состоянии!